на собственные пальцы, касавшиеся девичьей руки. Со стороны это выглядело так, будто хозяин дома был удивлён собственному поступку. Или же он впервые в жизни касался другого человека. Опомнившись и поймав на себе вопросительный взгляд фрейлины, Этьен отдёрнул руку.

– Простите, – засмущался он.

– Я пойду, – произнесла Мадлен.

Не дожидаясь, пока хозяин дома проводит её к выходу, девушка сама нашла нужную дверь и, преодолев коридор, вышла на крыльцо. При свете солнца двор уже не выглядел столь пугающим, но по-прежнему казался слишком неухоженным местом. С опаской посмотрев по сторонам, девушка убедилась, что здесь никого нет, и поспешила к воротам.

Отыскав дорогу, идущую в Блуа, фрейлина почувствовала усталость. Прислонившись к стене ближайшего дома, она переводила дух. В это время мимо неё, петляя по городским улочкам, проехала знакомая чёрная карета. «Это же карета Анри, – удивилась Мадлен. – Я думала, Наваррский прибыл в замок вместе с королём». Слегка обогнав фрейлину, карета остановилась. Из неё выглянул Анри и, отыскав взглядом девушку, махнул ей рукой.

– Мадлен, прошу, садитесь, – пригласил он.

В этот раз уставшая фрейлина с удовольствием приняла приглашение Наваррского. Оказавшись в карете, Мадлен поймала на себе чуть прищуренный взгляд. Анри улыбался.

– Вы выглядите растерянной. Только приехали и уже решили изучить окрестности?

– Сказать честно, я заблудилась, – призналась Мадлен.

– Тогда хорошо, что я вас заметил.

– Вы только направляетесь во дворец? – поинтересовалась девушка. – Мне казалось, вы ехали вместе со всем двором.

– Так и было, – усмехнулся Анри. – Но по пути я отстал. Дела, знаете ли…

Некоторое время поездка проходила в тишине. Наваррский, погружённый в свои думы, смотрел в окно. Но вскоре созерцание Блуа наскучило Анри, и он вновь повернулся к фрейлине.

– Я всё ещё нахожусь под впечатлением от того, что случилось в Париже. И, признаться, чувствую вину, что силой не увёз вас из города, – произнёс Анри.

– Если бы вы это сделали, месье Триаль был бы мёртв, – сказала Мадлен, добавив про себя: «И Калеб тоже».

– Вы правы, Мадлен, месье Триаль обязан вам жизнью. Но позволю дать вам совет: в мире много людей, нуждающихся в помощи, но, спеша им на помощь, вы рискуете лишиться собственной жизни.

– И что вы предлагаете? Закрывать глаза на чужие беды? – нахмурилась Мадлен.

– Я лишь пытаюсь сказать, что вам не следует нести ответственность за всех, кто вас окружает. Вы не виноваты в их бедах, а значит, должны в первую очередь думать о себе.

– Не все в этом мире, месье, думают лишь о собственном благе, – разозлившись на слова Наваррского, произнесла Мадлен.

Анри примирительно поднял вверх раскрытые ладони.

– Не горячитесь, Мадлен, я не хотел задеть ваших чувств. Кроме того, я всё больше и больше удивляюсь, наблюдая за вами. Знаете, та наша встреча наедине заставила меня взглянуть на вас по-другому.

– Как же? – удивилась фрейлина.

– До этого, признаться, я видел в вас робкую овечку, желавшую любви и защиты. Ваш отказ, не скрою, задел мою гордость, но указал на истинную суть вещей, – хитро улыбнулся Анри. – Вы не овечка, Мон Этуаль. Вы чародейка. Вам ничего не стоит заманить красотой несчастного юношу в свои сети и заколдовать его, чтобы он потерял от вас голову, – нагнувшись ближе к Мадлен, Наваррский понизил голос. – Вам не нужны его ласки, его обещания. Вы будете наслаждаться его страданиями, держа на расстоянии, не подпуская к себе. Признайтесь, такой поворот вам ближе?

– Вы ошиблись, месье, – холодно ответила девушка. – Я бы не хотела, чтобы несчастный юноша страдал. Любовь должна дарить радость, а не слёзы. Но счастье это должно быть взаимным, чистым. Его нельзя заменить похотью, неверностью. Поэтому ваши выводы обо мне совсем не похожи на правду. Вероятно, вы попытались объяснить мой поступок, равняя меня с собой. Но я не вы. Я умею отличить любовь от плотского желания. И для меня первое намного ценнее второго.

Довольно улыбнувшись, Анри откинулся на спинку сиденья.

– Мадлен, вы продолжаете оставаться для меня загадкой, – усмехнулся он, не спуская с девушки лукавых глаз. – Но вы ведь понимаете, что я приложу все силы, чтобы её разгадать.

– Не уверена, что у вас получится, – ответила Мадлен, смущаясь его пристального внимания.

– Я не привык в себе сомневаться, Мон Этуаль, – игриво ответил Анри. – Поэтому, помяните моё слово, однажды я сумею заглянуть в Вашу душу. И раскрыть эту очаровательную, завораживающую тайну под именем Мадлен Бланкар.

Когда карета подъехала к крыльцу замка Блуа, кучер остановил лошадей. Наваррский первым выбрался из кареты и подал фрейлине руку. К огромному облегчению девушки, в этот час перед замком почти не было людей. А те, что мелькали во дворе, были заняты своими делами и не обращали внимания на очередную прибывшую карету. «Это хорошо, что никто не видел, как я прибыла в замок вместе с Анри. Иначе по дворцу поползли бы новые сплетни».

– Не припомню, чтобы бывал здесь раньше. Ну ничего, освоюсь, – усмехнулся Анри.

Наваррский поднялся на крыльцо и вскоре скрылся за дверьми замка Блуа. Немного подождав, Мадлен направилась следом, желая доставить королеве ягоды и как можно быстрее оказаться в своих покоях.

К ночи уставшая Мадлен наконец добралась до постели. Устроившись в кровати, девушка довольно улыбнулась: «Я уже стала забывать, что такое жить в замке, а не в походном шатре». Дневник Нострадамуса, возвращённый с таким трудом, девушка по привычке спрятала себе под подушку.

Фрейлина уже готовилась отойти ко сну, когда в дверь её комнаты кто-то тихо постучал. Открыв глаза, Мадлен с удивлением подумала: «Кто бы это мог быть в такой-то час?» Выбравшись из кровати, девушка осторожно подошла к двери и открыла её. На пороге, боязливо озираясь по сторонам, стояла Жизель. Впустив фрейлину в покои, девушка с удивлением поинтересовалась:

– Что ты здесь делаешь?

Удручённая и непривычно печальная Жизель плотнее прикрыла за собой дверь.

– Я узнала то, о чём ты просила.

– Правда? – не поверила Мадлен. – Рассказывай, только ничего не упусти.

– Сегодня на совете долго обсуждалась возможность войны с де Гизом, – начала Жизель. – Но этот план был признан несостоятельным. И тогда Его Величество решил пойти на хитрость. Он желает заманить де Гиза сюда, в Блуа. И… покончить с ним. Но сделать это он хочет руками Наваррского, чтобы разом избавиться сразу от двух соперников.

Слушая Жизель, Мадлен беспокойно сжимала подол ночного платья. «Король встал на опасный путь. Убийства де Гиза и Наваррского не пройдут для него даром. В итоге его возненавидят все: и католики, и протестанты».

– Как тебе удалось всё это разузнать? – спросила Мадлен.

– Это было трудно, остального не расскажу. Я сделала